«Мы места злодеяний превращаем в места памяти». Историк репрессий Анатолий Разумов – о деле жизни, лживых сведениях и личной боли

понемногу, по возможности, все наши дорогие названия: улица Милосердия, Николаевская, Широкая, Рождественские улицы, а не Воровского, Урицкого, Володарского, Кирова, Калинина. И, конечно, Санкт-Петербургская область, а не Ленинградская. Пусть на указателях останется, что в такие-то годы улица называлась Советская или Дзержинского, мы не за то, чтобы забывать.

Не занимаюсь, как как-то сказал, «возмездием», нет. Но называть все имена, в том числе ответственных за злодеяния, буду. Только всегда говорю: начинайте не с «плохого соседа», не с «плохого следователя», а с Красной площади.

– На какую страну, помимо Германии, нам можно ориентироваться в плане увековечения такого темного прошлого?

– Ну, вся Европа научилась не бить в барабаны или трубы по случаю памяти о Второй мировой войне, а помнить ее тихо. Мы где-то отстали, заблудились… У изумительного философа Георгия Федотова есть статья «Опоздавшие». Он пишет про Россию, Германию и Италию, которые опоздали к XX веку решить свои проблемы и как им это аукнулось. Если Германия и Италия начали осознавать, то мы еще не до конца.

Может быть, белорусы чуть-чуть иначе это понимают. Но ведь в Советском Союзе стало возможным печатать имена погибших и пропавших без вести через 40 лет после войны, не раньше! Нельзя было. И отсюда наросшее, наболевшее, какое-то новое больное чувство. Им пользуются неумные чиновники постсоветской власти, говоря, что надо обязательно ходить с фанфарами и в барабаны бить вместо того, чтобы лампадки приносить и молиться тихонько, и устраивать тихие дни памяти, два как минимум – 8 и 9 мая. Они у нас общие со всем миром. Два, поскольку у нас жертв слишком много. И поминать, что война закончена, что мы все вместе были против войны, что люди победили войну. В Европе это день конца войны, а у нас день победы. Победы в каком-то примитивном смысле. Вы не чувствуете, что в слове «победа» спрятана «беда»? Естественное чувство освобождения от беды у людей претворяется в какое-то непонимание, с моей точки зрения. А надо иначе.

В странах Восточной Европы, где были попытки строительства коммунизма, социализма по-советски, известны удачные попытки расставания с ним, этот опыт был бы важен. Мы всё еще не доехали, это тревожит, но другого пути, кроме как говорить со всеми и обо всём, я не знаю.

В Левашове есть памятник итальянцам, погибшим в ГУЛАГе. Был десять лет назад с визитом в нашем городе президент Италии Джорджо Наполитано. Ему было тогда около 90 лет. Раньше был видным деятелем компартии, но коммунистическое прошлое в Италии преодолено. Смогли по поводу