Доброе слово

Пост есть учительница умеренности, мать добродетели, воспитательница чад Божиих, руководительница беспорядочных, спокойствие душ, опора жизни, мир прочный и невозмутимый; ее строгость и важность умиряет страсти, угашает гнев и ярость, охлаждает и утишает всякие волнения, возникающие от многоядения.

св. Астерий Амасийский

Чтобы икона была современной, традиция должна быть живой.

/>
У нас, к сожалению, часто все либо черное, либо белое – или копирование, или свободное творчество в поисках современного языка, стиля. Со взвешенной позицией, с поиском середины у нас как-то не очень. Не хватает нашей иконописи некоего зрелого взгляда.

Поехал за пейзажами, нашел иконы

– Как вы пришли к иконописи?

– Примерно в 1985 году я собирался поступать в институт им. Репина (Академию художеств). У меня не хватало пейзажей для подачи, и одна моя знакомая посоветовала мне поехать в Новгород на этюды. Тогда в Юрьевом монастыре в игуменском корпусе, около Георгиевского собора, располагались мастерские художников. Она посоветовала мне обратиться к одному из них, и я, недолго думая, решил туда отправиться, благо июнь был теплый.

Взял этюдник, сел на автобус и за несколько часов добрался до Новгорода, а затем и до Юрьева монастыря. Нашел художника, у него было несколько помещений, он дал мне ключ от одного из них, в прошлом, видимо, келии. Условия, конечно, были спартанские, спал на досках, но тогда меня это мало беспокоило. После того как уладил все дела с проживанием, отправился смотреть, куда я приехал.

Пройдя несколько шагов, я оказался у Георгиевского собора, и тут со мной случилось, наверное, что-то похожее на то, что испытали послы князя Владимира в Святой Софии в Константинополе, которые воскликнули: «Мы не знали, на небе ли мы были, или на земле».

Я долго стоял и смотрел, и был поражен той невероятной красотой и гармонией, внутри которой я оказался.
 

Какая-то удивительная музыка, запечатленная в этих многовековых каменных постройках, невероятно гармонично сочетающихся с окружающим пейзажем. Это было пространство, вырванное из той обычной жизни, к которой я привык в Питере.

Я раньше никогда не жил в монастыре, и несмотря на всю мерзость советского запустения, он произвел на меня такое сильное впечатление, что это изменило мою дальнейшую жизнь. Дальше было много удивительных моментов – как будто кто-то вел меня за руку. Я стал ездить по Новгороду и по окрестностям: София, Спас на Ильине, Нередица, Никола на Липне, Михайло-Клопский монастырь и т д. Обошел если не все, то многие. В советское время многие храмы были почти не заперты, в них велась вялотекущая реставрация, и туда легко можно было попасть.

Один раз на Нередице я пристал к группе туристов, экскурсовод которой очень глубоко и интересно рассказывал про строительство и благоустройство храмов в древнем Новгороде и, как я потом понял, попутно проводил катехизацию. Этим он заинтересовал меня еще больше, я стал