Что сделать, чтобы мой ребенок захотел учиться?

они носили их, как медали), а потому, что это классно — решать вместе задачки. Они говорили о влиянии Ахматовой на Бродского не для того, чтобы произвести впечатление на девушек (девушки-то были из той же среды), а потому, что это интереснее, чем о тряпках и выпивке.

В-третьих, родителями. Именно благодаря им в первую очередь «спецшкольники» и вырастали такими. В их домах книжные полки занимали внушительное пространство, и уставлены были не подписными собраниями сочинений «по цвету», а Лучшими на Свете Книгами. Они понимали (не всегда сразу, не всегда полностью) своих детей, хотя им нередко было очень с ними трудно: строптивые, ершистые, привыкшие к полемике, острые на язык — у родителя заурядного такие отпрыски вызывали бы приступ либо «ремневой» жестокости, либо отчаянного бессилия. А эти — смирялись и начинали помогать. И шли в школу — читать лекции, строить для спектакля декорации, быть помощниками в походах и на турслетах.

Разумеется, у всего есть своя оборотная сторона. Ею нередко были снобизм и высокомерие, ощущение избранности. Вокруг ярких, но небезупречных в нравственном отношении учителей могли возникать своеобразные «секты». Травимые в своих прежних школах «за непохожесть», тут эти дети могли притравить сородича «за обыкновенность». Разумеется, это так, ибо величайшая проблема что отдельных людей, что целых коллективов — это чувство меры. Вроде бы норма, отличная норма — гордость за свою причастность к кругу интересных, ярких людей, самоуважение, культ Знания — а сделаешь пару лишних шагов, и такое начинается…

«Мне импонировало свойственное нашим гимназистам чувство избранности. Оно зависело не от конкурсов при поступлении, а от взятой здесь высокой планки человеческих отношений и требований к себе и другим» (Алеся Васильева, выпускница гимназии №1543 города Москвы 2003 года).

Главное в таких школах — это гармоничное сочетание всех трех элементов, ни один из них нельзя убрать, без любого они лишатся своего фундамента. И поэтому — важнейший, многим людям неприятный вывод: они должны быть вместе. Такие дети таких родителей должны учиться у таких учителей.

Приведите в подобную школу обычного, совершенно нормального ребенка, славного и веселого, которому просто гонять мячик с приятелями интереснее, чем в 12 лет читать «Мастера и Маргариту», и вы с большой долей вероятности через полгода получите мрачного, закомплексованного мизантропа. Возьмите в такую школу на работу «русичку» МарьВанну, обычную училку из серии «“не” с глаголами пишется раздельно», святую на самом деле женщину, терпеливо десятилетиями учившую в школе на рабочей окраине детей читать, возившуюся с ними, балбесами, в ущерб своей семье и здоровью, и в конечном итоге выводившую их «в люди» с честной тройкой за сочинение, — и через те же полгода у вас будет ненавидящий весь мир неврастеник. Посадите в такой класс на родительское собрание фрезеровщика Михалыча, трудягу, хорошего доброго дядьку, любящего рыбалку, домино и футбольную команду «Торпедо», — и он уйдет домой со стойким убеждением, что окружающие над ним издеваются.

Мы начали этот длинноватый текст с банальнейшей мысли: учеба — это труд. Награда за труд — это не только зарплата или орден, не только уважение окружающих, но и возможность получать радость от самого труда. Объединение под одной крышей людей, способных радостно трудиться — это не нарушение принципа социальной справедливости, (которым, кстати, за человеческую историю какие только гнусности и мерзости не оправдывались), а наоборот — его блестящее воплощение.

Для кого-то лучшим учителем будет назидательный, склонный к нравоучениям Илья Семенович Мельников из «Доживем до понедельника», для кого-то — мало что умеющий, но искренний и трогательный Нестор Петрович из «Большой перемены», для кого-то — строгая Валентина Федоровна из «Дневника директора школы». Ученику хорошо с тем учителем, которого он заслуживает.

И наше дело, товарищи родители, не метаться по наиболее раскрученным школам, не просиживать дни и ночи на родительских форумах в надежде вычитать там, какая школа — лучшая и как в нее попасть, не нанимать десятилетней крохе репетиторов, а спокойно и ответственно понять, что вашему ребенку (еще раз: не вам, не государству, — ребенку) нужно, где ему будет хорошо. И твердо помнить: если он(а) не подходит / ему (ей) не подходит знаменитая Вторая, это не значит, что ваш ребенок — не лучший в мире.

«Часы никогда не носил и не ношу, у меня и в кабинете нет ни одних. Потому что время — нечеловеческое понятие. Божественное. Ученые установили, сколько длится настоящее. Три секунды, понимаете? Потом это уже прошлое, а впереди будущее. Если живешь настоящим, то уж три секунды можно и без часов отсчитать» (Александр Попов, директор Физико-математического лицея № 31 города Челябинска с 1989 года по настоящее время).

Конечно, лучший. Давайте поможем Лучшему Ребенку в Мире найти Лучшую в Мире Школу. Не исключено, что вот она, из окна виднеется.

Подбор материала Ксения Айсина pravmir.ru