“Добро пожаловать в каторжный край”.

никогда я себя так не позиционировал. Да и не делился ни с кем тем, что хожу в храм. Даже разговоры с одним из моих близких друзей никогда не уходили в религиозную плоскость. Максимум приобретали философский флер. Все это были размышления о нашему будущем, о наших взгладах. Мне кажется, среда в которой я оказался, не допускала демонстрацию религиозности

— Ну кто же предложит стать монахом?! Брат моего духовника, отец Иосиф, был наместником Соловецкого монастыря. Эпизодически приезжал в наш сельский приход и мы встречались. Однажды мимоходом сказал, что на монастырском подворье можно пожить трудником: “Если твое, останешься. Не твое – вернешься”. С его стороны не было никаких уговоров. Все было предоставлено мне и моему выбору. Я подумал тогда, что это хорошо и правильно, потому что приучает делать самостоятельные и жизненно важные шаги, за которые сам же понесешь ответственность. Мы живём во времена, когда люди боятся шагов. Бегут спрашивать совета у батюшки. Порой, чтобы разделить с ним ответственность, но ещё чаще, чтобы ее переложить.

Дата защиты моего диплома в Академии – 13 июня 2002 года, а уже 20 июля я поселился в Москве на подворье Соловецкого монастыря. Почти год был трудником, на 10 месяц моей жизни на подворье на меня надели подрясник, я стал послушником. В конце 2003 года принял постриг.

—Монастырская жизнь – колоссальный труд. Кажется, чтобы дослужиться да даже до иеромонаха, надо пройти через огород, выпас коз, другие послушания на самых трудных работах… Путь белого священника как-то проще.

— Если бы речь шла о мирской организации, а не о монастыре, действительно, всё было бы так сложно. Но когда знаешь, что есть служба, когда любишь богослужение, когда понимаешь, что Господь тебя ведет, тогда легко и картошку чистить, и коз пасти. Не считаю, что в монастыре есть какое-то более или менее важное послушание. Разница в уровне ответственности. Когда человек становится наместником, он отвечает за братию обители. Господь с него за каждого спросит. Как спросит Он с архиерея и простого священнослужителя.

-Я не считаю себя монахом, о которых мы читаем в патериках или святоотеческой литературе, отрекшихся от мира, пребывающих в пустыне. Монашество в таком крупном городе как Москва, налагает свои ограничения.