«Мы места злодеяний превращаем в места памяти». Историк репрессий Анатолий Разумов – о деле жизни, лживых сведениях и личной боли

по возможности не отказываться от интервью и продолжать работу. Должны быть обнародованы все имена, должно быть известно, что с людьми сделали и где могилы.

– В какой момент вы поняли, что это ваше дело?
– В 1989 году, когда открылись новые возможности. До этого было невозможно даже помыслить о книгах с именами расстрелянных. Когда-то я учился на кафедре истории советского общества, но понял, что в этой истории что ни копнешь: так не называй, тут закрыто. Потом понял, что не буду профессиональным археологом, и пошел работать в библиотеку.

Когда в газетах стали публиковать списки реабилитированных, составлял картотеку, помечал дополнительную информацию. Затем делал подборки имен, допустим, уроженцев Эстонии, Украины, Тверской, Мурманской, Новгородской областей, и посылал списки в места рождения этих людей, чтобы местные газеты или журналы опубликовали. Пусть земляки читают! Пошли письма с откликами. Я ничего не хотел делать в стол, а наоборот, открыто – это исключает возможность какой-то тайны или полутайны.

Появились коллеги в других регионах, вскоре мы стали встречаться на конференциях, в 2000 году затеяли общий проект «Возвращенные имена», мне поручили быть руководителем по Северо-Западу России.

Ни одна книга памяти не бывает изолированной по именам. К примеру, с Юрием Дмитриевым у нас есть общие герои – карелы, расстрелянные в Ленинграде, и уроженцы Петербурга, расстрелянные в Карелии.

В 2003 году мы создали центр и сайт «Возвращенные имена» при Российской национальной библиотеке. Сначала решили говорить о погибших и пропавших без вести от государственного террора. В 2015 году загрузили сотни тысяч имен людей, погибших в блокаду. Затем поместили ссылки на известные нам ресурсы о погибших и пропавших без вести во время войны.

– И все это вы делали в библиотеке?

– Раньше многие коллеги косились: разве это можно назвать библиотечным делом. А я доказывал, что библиотека – это вы, читатели и их интерес. Если пришел читатель и спрашивает о репрессиях, а я могу помочь информацией, – это тоже библиотека. В архив боится идти с вопросами, а к нам нет. Посетителей не становится меньше: все время идут, звонят, пишут, что-то приносят.

– Вы никогда не хотели сменить направление работы?

– Нет, нет. Если бы не открывшиеся когда-то возможности, может быть, держал бы крохотное кафе, угощал людей, напевал любимые мелодии и желал им светлых дней. Может, еще чем занимался. Но замечательно, что именно это мое настоящее дело. И лучше не брать длинные выходные, потому